Практика частной и публичной филантропии в Греции и Риме
Настоящий текст является четвертой публикацией по теме греко-римской традиции филантропии. Здесь размещен ее сокращенный вариант . Полный текст со ссылками на источники представлен в формате PDF на этом сайте
***
Частные пожертвования
Историки находят много свидетельств частных пожертвований жителям греческих и римских городов со стороны их богатых сограждан, вступивших в новые должности или добивающихся их – как при жизни, так и по завещаниям, как регулярных (через различные фонды), так и единовременных[1].
Наиболее типичные формы таких пожертвований – раздача денег, хлебного зерна, оливкового масла, нередко вина; устройство празднеств и спортивных игр в честь языческих богов племени, города или нации, ну и конечно, в честь нового магистрата. Общее свойство таких пожертвований состояло в том, что доступ к ним имели все граждане, независимо от их состоятельности. Причем ни грекам, ни римлянам, даже в условиях массового обеднения свободных граждан городов, не приходило в голову отдать при таких раздачах предпочтение беднейшим слоям. Гражданское равноправие, в том числе, право каждого на свою долю в пожертвованиях, считалось священным, даже если оно с углублением материального неравенства становилось все более формальным.
Наиболее ранним поводом для частных пожертвований явились религиозные празднества. Во всех религиях, как известно, требовалось приносить жертвы богам и священникам съестными продуктами и напитками, причем самыми лучшими. В особо торжественные дни устраивались всеобщие празднества, бремя организации которых, включая расходы, брали на себя наиболее богатые и знатные граждане. В античных городах его принимали на себя, как правило, те, что хотели быть избранными или уже стали магистратами города или жрецами религиозного культа. Заняв такую должность, правитель обязывался возобновить или продолжить популярный религиозный праздник с застольем или раздачей еды и напитков.
…Так как исключительно богатых людей, желающих к тому же жертвовать регулярно и в особо крупных масштабах, было не так много, то наибольшее число даров состояло из относительно небольших сумм, которые поступали в распоряжение членов городских советов или групп людей того же круга, что и дарители. Причем собранные таким образом средства шли не столько на религиозные, сколько на социальные цели. Именно в этом случае четко выдерживался греко-римский принцип филантропии – распределение происходит среди «заслуживающих этой чести», как этого требовали Аристотель, Цицерон, Сенека и другие классические авторы. Если же пожертвования распределяются среди всего населения, то «достойные» получают их в большей пропорции.
…Эта тенденция прослежена в нескольких десятках сохранившихся в металле и камне дарственных надписей, где описаны раздачи «по заслугам» в самых разных местах ранней Римской империи, включая греческую Малую Азию[1]. Всегда среди получателей оказывались члены городских советов, вообще все те, что собирали и делили, причем по размерам получаемых сумм они были вместе с другими «достойными» в первых рядах. Разрыв между их долей и долей рядовых граждан в крайних случаях подобной дискриминации составлял 50:1, а в большинстве случаев – «лишь» 5-3:1. Такова была в представлении «благородного сословия» социальная справедливость – делить надо с учетом заслуг и привилегий. Похоже, что не только доноры-благодетели, но и большинство граждан демократических городов-полисов считали эту практику справедливой, и только сатирики, вроде язвительного Ювенала, порицали ее. Так же, как пару тысячелетий спустя, советский сатирик М. Жванецкий высмеивал тех, которые «что охраняли, то и имели»…
Публичная раздача продовольствия и денег
Греция
Одной из острейших проблем греческих городов, особенно в материковой Греции, страдающих от недостатка плодородных земель и частых неурожаев, было обеспечение хлебом. Продажа по твердым или сниженным ценам, а то и бесплатная выдача зерна и оливкового масла населению практиковалась здесь издавна. Их выборные правители (магистраты) при неурожае, войне или взлете цен вынуждены были искать источники дешевого хлеба в других городах и странах или средства для покрытия разницы в ценах закупки и продажи – как правило, собственные или других богатых горожан.
… О практике закупок и распределения продовольствия греческих городах в эллинистический период, подробно рассказывает У.Тарн (W. Tarn) в своей «Эллинистической цивилизации»[3]. В мире, окружающем греческие города-государства, было изобилие зерна. Его экспортировали в больших объемах и птолемеевский Египет, и греческие колонии Причерноморья в Афины, Коринф, Делос, Ионию, на острова и в другие города. Обычно специальный человек из магистратуры города контролировал оптовых торговцев зерном, следя за тем, чтобы хлеб поступал извне в достатке и продавался по разумным ценам. Но эта мягкая система переставала работать, когда из-за неурожая, войны или спекуляций наступал дефицит хлеба и резкий рост цены на него, сопровождаемый часто голодом и волнениями среди жителей. Тогда этому магистрату, самому или с коллегами, приходилось либо покупать зерно на свои деньги, либо убеждать богатых торговцев продавать его ниже покупной цены, то есть себе в убыток. В такое время в греческих городах находилось немало состоятельных людей, готовых пожертвовать своими деньгами ради сохранения общественного мира и поддержки сограждан. Но энтузиазм отдельных горожан, даже очень богатых и отзывчивых, не мог гарантировать регулярную поставку дешевого хлеба. Это стало особенно ясным во время сильного и повсеместного голода 329-330 гг. до н.э., охватившего всю Грецию. Именно тогда правители Афин создали комиссию, собиравшую по подписке среди богатых и знатных деньги на хлеб для голодающего города. Затем она закупала зерно по наиболее приемлемым из высоких цен и продавала ее по нормальной цене с ограничением продажи «в одни руки». Так что, отмечает Тарн, «хлебные карточки» – достаточно древнее изобретение.
Но и эта система была несовершенной – подписка была добровольной, не всегда удавалось собрать нужную сумму, а беднота часто не могла платить за паек даже нормальную цену. Постепенно додумались до создания постоянных денежных фондов, доход от которых (например, за счет займов под проценты) использовался для регулярной закупки и субсидирования хлеба для всех граждан городов.
… Кроме распределения хлеба, в античном мире практиковалась прямая или косвенная раздача денежных средств гражданам полисов, особенно, когда появлялся неожиданный доход. Его считали принадлежащим всем и оттого распределяли поровну. В Афинах 5-4 веков до н.э. применяли два метода регулярного распределения такой «общественной прибыли». Один из них звали theoricon и его официальной целью было покрыть стоимость билетов на театральные представления, что позволяло и беднейшим гражданам посещать платные драматические фестивали[4]. Последние нередко приравнивались к государственным и религиозным празднествам, где, как на парадах, например, советского времени, демонстрировалось могущество державы, и важно было, чтобы его увидели и прониклись славой своей страны все ее граждане. Позднее, когда надо было заинтересовать граждан в мире, после длительного периода необдуманных и дорогостоящих военных авантюр прежних правителей, новая власть использовала theoricon как канал распределения среди всех граждан средств, сэкономленных на военных расходах (нечто вроде «масла вместо пушек»…). Граждан хотели уверить, что это будет, хотя и меньший, но более стабильный доход для каждого, чем ненадежная военная добыча для немногих остающихся в живых. Правда, «теориконовые фонды» вряд ли были настолько большими, чтобы полностью погасить древнюю страсть к завоеваниям. По одной из оценок выплаты из этого фонда в Афинах редко превышали 12 драхм в год на человека, а это меньше, чем недельная плата тяжело вооруженного воина. Во всяком случае, в «зрелищных деньгах» был больше заинтересован демос, чем богатые граждане, большинство которых, боясь ущемить свой престиж, могли избегать участия в раздаче. Не считать ли раздачу народу «театральных билетов» косвенной формой античной благотворительности бедным за счет государства? – этим вопросом задаются некоторые историки, пытающиеся отыскать зародыши современной филантропии ту эпоху[5].
К подобной же благотворительности они нередко относят и выплату двух оболов (diobelia), гражданам, участвующих в судах при прямой демократии, а это обычно были рядовые граждане, чаще всего, старшего возраста. Однако другие полагают эту выплату прямым государственным пособием таким людям, обычно потерявшим другие стабильные источники существования. Тем более, что в условиях радикальной демократии Афинского государства 4 века до н.э., никто не должен был получать заработную плату, занимая общественный пост или выполняя публичные обязанности. В этом случае умеренные правители Афин следовали наставлению Аристотеля о том, что «обязанность истинного демократа не допустить чрезмерной бедности своих граждан».
Рим
Огромный приток населения во 2-1 вв до н.э. из-за новых территориальных приобретений республики и разорения собственного крестьянства также привел к нужде импортировать из завоеванных стран на юге и востоке, огромное количество зерна, которое к тому же было намного дешевле своего. Традиционная поддержка клиентов своими патронами, сопровождаемая случайными дарами зерном дружественных царей, доходами от военной добычи или щедростью городских эдилов[6], уже была недостаточна. Пришлось пойти по пути греков и ввести государственные фонды финансирования импорта и распределения зерна.
Первый крупный шаг предпринял Гай Гракх, который, продолжая реформы своего брата Тиберия, провел в 123 г. до н.э. свой знаменитый «хлебный закон»[7]. По этому закону государство взяло на себя обязанность снабжать ежемесячно каждого римского гражданина установленным количеством зерна из общественных складов по весьма низким ценам. В отличие от греков, собиравших для этой цели средства у богатых граждан, младший Гракх ввел в закон финансирование публичного фонда государством. Это было далеко идущее решение. Конечно, оно было предпринято в интересах римской бедноты, но, как известно, «добрыми намерениями дорога в ад вымощена». В Рим хлынул поток нищих и голодных безземельных римских граждан со всей Италии, положив начало печально знаменитому своей неустойчивостью и продажностью римскому пролетариату, о котором позднее так нелестно отзывался Цицерон. От изменчивых симпатий римских пролетариев стали зависеть все те, кто добивался выборных постов консулов, трибунов и других магистратов. Да и сам Г. Гракх провел свой закон не только в интересах народа – ему нужен был преданный электорат, и он его на какое-то время получил, пока другие честолюбцы новыми заманчивыми законами не «перекупили» его.
И все же закон Гракха о государственном распределении дешевого зерна был историческим прорывом в древней филантропии, поскольку он резко улучшал положение бедных. Им теперь, как иронизировал Плутарх, а до него Цицерон, не надо было «отрабатывать» свой прожиточный минимум – они получали его регулярно и почти бесплатно. По мнению Хэндса, эта мера, как и ее последующие модификации, представляла собой радикальное расширение традиционной клиентелы, только на безличной основе. Теперь не отдельные представители правящего класса, а он в целом – коллективный патрон в лице государства – вынужден был взять на себя общую ответственность за поддержание минимальных жизненных условий низших классов – коллективного клиента[8].
… Каждый последующий римский трибун, подыгрывая то толпе, то сенату, ограничивал или расширял рамки действия и число получателей по клодиеву закону, пока не стало ясно, что надо остановить беспрерывный приток в Рим за бесплатным хлебом «нищих и бездельников со всей Италии» – по словам древнеримского историка Аппиана (2 в. н.э). Это и сделал Юлий Цезарь во время своей диктатуры (49-44 гг до н.э.), сократив вдвое число получателей – с 320 до 150 тыс. чел. Предполагают, что критериями столь сильного урезания могли быть либо римская «прописка» либо некий минимум собственности, по-современному – «порог бедности».
…Когда, после прекращениния гражданских войн, к единоличной власти в качестве главы «Римской республики», а фактически ее императора, в 27 году до н.э. пришел Октавиан Август, он не счел нужным менять ситуацию. Теперь государственные раздачи стали ему нужны, по образцу восточных правителей, как свидетельство того, что именно он, император, является первым, главным и универсальным благодетелем. Тем более, что эдилы (градоначальники) Рима давно соревновались друг с другом в щедрости, систематически устраивая зрелища и массовые раздачи хлеба, масла и вина. Мог ли новый принцепс, первый среди сенаторов, уступить им? Так начала складываться новая, имперская, традиция римской филантропии, когда, кроме регулярных «хлебных пособий», устраивались раздачи по торжественным поводам, например, вступления в должность, представления народу сына-наследника или громкой победы в войне.
…Со временем граждане Рима стали считать, что они обязаны «главному филантропу империи» обеими выдачами – традиция, поддержанная затем императорами Нервой и Траяном (конец 1 в. н.э) и их преемниками в последующие столетия. Так, при Нерве, стремившимся стереть память об участии в убийстве своего предшественника Домициана, снабжение зерном столицы увеличилось, были отремонтированы акведуки, беднякам бесплатно раздали землю, и сам император, чтобы оплатить издержки, распродал большую часть своей собственности. А наследовавший ему Траян включил, по примеру Августа, в число получателей хлебных рационов около 5 тысяч детей, что стало началом системы постоянных выдач хлеба не только для глав семейства, но и для детей.
Как раз при Траяне римский поэт-сатирик Ювенал (ок. 60 – ок. 127) отчеканил навсегда крик римской черни – «Хлеба и зрелищ!», когда в своей 10-й сатире противопоставил знакомую ему современность героическому прошлому Рима:
Этот народ уж давно … все заботы забыл, и Рим, что когда-то
Всё раздавал: легионы, и власть, и ликторов связки,
Сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает:
Хлеба и зрелищ![9]
Примеру щедрости первых лиц Рима следовали многие представители тех аристократических кругов, которые баснословно обогатились за счет римских завоеваний и императорских конфискаций собственности своих противников в период гражданских войн. И здесь можно найти примеры, аналогичные описанным выше благотворительным актам в греческих городах, но с тем отличием, что в городах Рима они были посвящены, в основном, поддержке детей. Так, назначенный еще Августом легат (полномочный представитель) г. Атина Хельвиус Базила оставил в середине 1 в. н.э. гражданам города 400 тыс. сестерциев с тем, чтобы доход от вложений этих денег в покупку земли пошел на хлебные выдачи для их детей до совершеннолетия, в день которого им выдавали сумму в 1000 сестерциев[10]. Весьма щедрым, как уже упоминалось, был Плиний Младший, который использовал сходную схему в конце 1 века, чтобы создать частный фонд для поддержки «свободнорожденных» мальчиков и девочек родного города[11]. Он знал, что эта акция понравится не только согражданам, но и почитаемому им Траяну, считавшемуся покровителем детей Италии и взявшему под свою опеку фонды, создаваемые по названной схеме, во многих районах метрополии.
Полный текст со ссылками на источники представлен в формате PDF на этом сайте