О филантропии в Америке

Щедрость в особо крупных размерах, или искусство жертвовать...

Журнал Slate идет по стопам Forbes: не только миллиардерам, но и мегафилантропам дорог престиж)

​

Опубликована  в еженедельнике «В Новом Свете» (Нью-Йорк), 30 июня – 6 июля 2006.

 

***

 

Недавно популярный вашингтонский журнал Slate­ опубликовал список 60 выдающихся филантропов США за 2005 год, как он это делает ежегодно, начиная с 1996 года. Эта новаторская попытка, поддержанная информацией газеты The Chronicle of Philanthropy, призвана стимулировать гонку за престиж среди доноров, как в свое время сделал журнал Forbes для миллиардеров Америки. В проекте под именем Slate 60 журнал попытался сочетать две отличительные, но соперничающие черты характера американцев – щедрость и соревновательность. Неудивительно, что идею эту подбросил редакции человек, соединивший в себе оба этих качества – владелец медиа-империи CNN мультимиллиардер Тэд Тернер.

В 1996 году издатель Slate­ был поражен его замечанием о том, что присутствие в списке миллиардеров журнала Forbes негативно влияет на их щедрость: жертвуя крупные суммы филантропии, они рискуют опуститься ниже в списке Forbes. Было бы разумно, - предлагал Тернер, - помочь делу, организовав конкурентный список наиболее щедрых богачей страны, компенсируя наиболее озабоченным славой потерю ее в одном месте прибавлением в другом. Пусть, мол, мы конкурируем в раздаче богатства так же, как в его накоплении, - предлагал Тернер, регулярно присутствующий в верхних строках списка миллиардеров Forbes и ни разу не достигший его вершины – лишь, как он утверждает, из-за своего пристрастия к филантропии.

Журнал Slate­ первым принял вызов Тернера, объясняя это так. В первую очередь, это могло поднять его популярность, будучи ценным вкладом в американскую журналистику и общественную жизнь, но еще и для того, полушутя сообщает журнал, чтобы раззадорить своего тогдашнего владельца Билла Гейтса. Тогда, в середине 90-х, Гейтс уже был богатейшим человеком планеты, но также славился, мягко говоря, сдержанным отношением к крупным пожертвованиям, возможно, накапливая силы для последующих рекордов.

 

Отмечая 10-летний юбилей этого вызывающего проекта, журналисты Slate задают себе резонный вопрос: удачным ли оказалось осуществление идеи Тернера? Их ответ: и да, и нет. Плутократы Америки пока не отталкивают друг друга локтями, чтобы оказаться выше в списке 60-ти, как это делают, некоторые из них, лоббируя издателей Forbes, чтобы получить в его списке более высокий ранг. Однако, отмечает журнал, немало выдающихся имен из списка Forbes 400 регулярно попадают и в список Slate 60, а среди них такие сверхбогачи, как Б. Гейтс, М. Делл, Д. Сорос, М. Блумберг и другие. И если судить по «деньгам на бочке», т.е. суммам пожертвований, то журнал считает себя более, чем удовлетворенным. За 10 лет своего проекта Slate 60 Америка продемонстрировала огромный скачок в масштабах филантропии супербогачей.

В 1996 году в список можно было попасть с 10-миллионным пожертвованием, а средняя (по медиане) сумма составляла 15 млн. долл. Исходя из величины и структуры пожертвований, сделанных в 2005 году, эти показатели возросли вдвое. В 2005 году общая сумма вкладов в филантропию по списку Slate 60 составила 4,3 млрд. долл. – втрое больше, чем 10 лет назад. Рекордным был 2001 год, когда сумма пожертвований выросла до 12,6 млрд., благодаря нескольким вкладам более 1 млрд. долл. каждый. Конечно, Slate не намерен отнести этот взлет на свой счет, во всяком случае, полностью, с самоиронией пишет журнал. У взлета мегафилантропии главная причина проста – богатые стали еще богаче как раз в десятилетие экономического подъема, связанного с «интернетовской революцией» в экономике и вызванным ею биржевым бумом. Однако вот что Slate 60 хочет записать полностью на свой счет: анализ его ежегодных списков выявляет интересную картину социологических изменений в среде ультрабогачей.

 

В течение десятилетия проекта по этим спискам можно проследить появление двух новых групп доноров. Магнаты Уолл-Стрита и Силиконовой Долины сильно потеснили, если не вытеснили совсем промышленных капиталистов 20 века – привычных всем автомобильных, нефтяных, стальных и железнодорожных королей, типа Форда и Карнеги, Рокфеллера и Вандербильда. Большую часть верхних строчек списка стали занимать филантропы, добывшие свои миллиарды в сфере финансовых инвестиций. Так, Джордж Сорос за десять лет пожертвовал на различные проекты более 800 млн. долл. Пионер в сфере взаимных фондов Джеймс Стоверс со своей женой Вирджинией положили в свой фонд, финансирующий исследования в области генетики рака, в одном лишь 2001 году более 1 млрд., тогда как его коллега в этом секторе финансового рынка Джон Темплтон передал своему благотворительному фонду 550 млрд. долл. Суссана Баффет завещала различным фондам перед своей смертью в 2004 году более 2,4 млрд., а ее муж, знаменитый финансист Уоррен Баффет, собирается, как ожидают, оставить филантропии намного больше. (Заметьте, - с некоторой гордостью сообщает Slate, - что Баффет состоит в Совете директоров Washington Post Co., которая владеет журналом Slate). Еще большую щедрость демонстрируют плутократы из сферы высоких технологий, или хайтека. Вот для примера лишь несколько имен. Пол Аллен, основавший вместе с Б. Гейтсом империю Microsoft, раздал в течение ряда лет на различные цели более 400 млн. долл. Майкл Делл и его жена передали в 2003 году своему филантропическому фонду больше 600 млн., тогда как хозяин мирового «интернет-базара» – портала eBay – Пьер Омидьяр и его жена положили в свой фонд около 400 млн. Деньги Ларри Еллисона – основателя и президента компании Oracle, ведущего в мире разработчика информационных технологий для бизнеса – в сумме 250 млн. были переданы его медицинскому благотворительному фонду и Гарвардскому университету.

Всех названных выше доноров из хайтека превзошел основатель компании Intel, мирового производителя электронных микросхем (чипов), Гордон Мур со своей женой Бетти: в 2001 году они перевели в свой фонд для филантропических целей поразительную в то время сумму в 5,8 млрд. долл., не считая дара в 300 млн. Институту Технологии в Калифорнии. Но даже эти, казалось бы, гигантские пожертвования были во много раз превзойдены щедростью пары Гейтсов. Билл и Мелинда Гейтс провели в 1999 году, почти на стыке двух тысячелетий (чтобы лучше запомниться потомкам?), самое крупное в истории филантропии пожертвование, перечислив 17 млрд. долл. в свой благотворительный фонд. Дальнейшие перечисления в этот фонд из их частного капитала довели его активы до 29 млрд. долл. и будут, вероятно, продолжаться по мере роста их богатства. (Журнал – в новом порыве самоиронии, смешанной с саморекламой – замечает, что Slate 60 вряд ли чем-то способствовал этому рекорду, но не забывает упомянуть, что Мелинда Гейтс состоит в совете директоров хозяина журнала Washington Post Co.)

 Теперь фонд Гейтсов, пока самый крупный в мире, расходует почти 1,5 млрд. в год на ряд масштабных филантропических проектов. В своей стране его основатели занялись в огромных масштабах традиционной филантропией. Фонд выделил 1 млрд. долл. на крупнейшую частную программу полных стипендий для талантливых студентов колледжей из бедных семей этнических меньшинств (от латинос и афроамериканцев до индейцев и жителей Аляски), рассчитанную на выпуск 20 магистров и докторов. Уже несколько лет идет финансируемая фондом общенациональная кампания – в стиле Эндрю Карнеги – по подключению всех публичных библиотек страны к скоростному Интернету и его оплате, по обновлению парка компьютеров и сетей, а также обучению персонала и пользователей.

Но наиболее влиятельной, правда, в неблизком будущем, может оказаться деятельность фонда Гейтсов за пределами Америки, особенно в третьем мире. Здесь его основатели взяли на себя совсем немодную и трудно исполнимую миссию в области глобального здравоохранения. Они финансируют производство вакцин для борьбы с эпидемиями СПИДА, малярии и туберкулеза, поощряя ученых и оплачивая научные поиски нетрадиционных методов лечения и лекарств против этих и других массовых заболеваний, которыми медицина и фармацевтика ранее пренебрегала из-за их низкой прибыльности. Экспериментальная, сопряженная с большим риском, деятельность Гейтсов в этой сфере, проводится ими с крупным размахом и на основе тех же эффективных методов менеджмента, что используются в деятельности самого Microsoft и других лидеров хайтека. Эта деятельность, отмечает Slate­, представляет собой новый и все более популярный тип филантропии, называемой нередко венчурной, или рисковой.

 

Журнал с сожалением констатирует, что среди участников Slate 60 примеры этой новаторской, эффективной, но и весьма хлопотной филантропии, пока редки. Сверхбогатые американцы бывают нередко умнее и изобретательнее в том, как делать свои огромные деньги, чем насчет того, как их с толком раздать и использовать. В анналах проекта Slate 60 за 10 лет зафиксированы немало набивших оскомину, хотя и несомненно полезных, дарений университетам. Ежегодно более половины доноров списка 60-ти подписывают чеки для университетов, многие из которых и до того получали весьма щедрые дары своих выпускников и покровителей. Среди доноров Slate­ 60 немало и тех, что оставили свои коллекции по искусству музею Метрополитен и его местным аналогам – дарения, конечно, полезные, но вряд ли новаторские и отвечающие наиболее острым социальным нуждам в стране и на местах.

Конечно, «кто платит, тот и заказывает музыку»: то, что донор выбирает сферу и потребителей своего пожертвования один из самых привлекательных мотивов для тех, кто вообще готов поделиться. А общественная польза этого выбора зависит как от ума, просвещенности и склонностей самого жертвователя, так и от тех, кто его умело наставляет и склоняет в свою пользу. Каждый год, - пишет Slate, - приносит примеры нескольких необычных, странных, а иногда и шокирующих пожертвований. Например, 200 млн. долл. от Давида и Шерил Дюффельд на поиски жилища для всех бродячих кошек и собак; дар от Рут Лилли в 100 млн. в поддержку небольшого журнала Poetry; крупная сумма от Пола Аллена на строительство музея научной фантастики; поддержка фондом Джона Темплтона исследований связи религии и науки.

Немногие, буквально несколько жертвователей посвятили весомые суммы амбициозным проектам в сфере публичной политики. На ее левом фланге выделяется Джордж Сорос, истративший значительную часть своего состояния на создание гражданского общества в Восточной Европе, прежде всего в России, где его ранее практически не существовало. Другие проекты Сороса – пересмотр в США консервативных законов, тормозящих выпуск и применение эффективных старых, уже используемых в остальном мире, а также новых лекарств, наконец, помощь иммигрантам в получении американского гражданства и т.п. Тэд Тернер с его вызывающей дерзостью и щедростью пожертвовал – в пику Конгрессу – почти 1 млрд. в фонд ООН, чтобы спасти эту, мало уважаемую многими в Америке, организацию от финансового банкротства, вызванного, в большой мере тем, что США уже много лет недоплачивают ООН свои членские взносы – самые большие в мире. Это его же, Тернера, деньги пошли на создание организации по контролю за растущей ядерной угрозой миру и на другие публичные цели. На правом же фланге, Slate выделяет пожертвование Т. Форстманн и Д. Уолтон в 100 млн. долл. на поддержку детей из публичных школ, стремящихся учиться в частных школах.

За редкими исключениями (из них наиболее заметны отмеченные выше акции Гейтсов и весьма крупное пожертвование, более 1 млрд. долл., Армии Спасения от Джоан Крок, вдовы основателя Макдональдса) «обитатели» Slate 60 направляют значительно меньше денег на нужды бедных, чем на общественные нужды. Здесь, вероятно, проявляется тот же подход, который в середине 60-х так сформулировал один крупный нью-йоркский филантроп: «я жертвую на всех, а для бедных я плачу налоги». Подход этот не лишен логики, если принять во внимание, что сумма всех социальных расходов (образование, охрана здоровья, социальные услуги, включая вэлфер и социальное страхование) составляют в федеральном бюджете 2005 года, а его основной источник налоги, около 1,6 трлн. долл., или 64% всех его расходов.

Значит ли это, что филантропы Америки, учитывая резко возросшую в последние полстолетия социальную роль государства, прекратили поддержку бедных, больных и несчастных, что было ее главной заботой в течение тысячелетий? Ни в коем случае. Не будем судить по экзотическому поведению некоторых мегафилантропов клуба Slate 60 об обычаях всей филантропии страны. Их все-таки только 60, пусть за 10 лет даже 600, если не учитывать повторов, и их сводная щедрость, сама по себе выдающаяся и в большинстве случаев социально полезная, составляла в прошлом году лишь 4,3 млрд. Но ведь это менее 2% общей суммы пожертвований по стране в размере 250 млрд. долларов! Хотя эта сумма составляет лишь 2% от валового внутреннего продукта страны, но и ее хватает, чтобы американцев считали самым щедрым народом в мире.

 О том, как собирают, распределяют и используют в США эту огромную сумму, о том, как этим занимаются десятки миллионов жителей страны и почти 1,5 миллиона организаций независимого сектора экономики, наконец, о том, как филантропия стала чертой национального характера американцев, – обо всем этом, как, впрочем, и более детально о членах клуба Slate 60, можно много чего рассказать. Чужая щедрость, да еще в особо крупных размерах, будет не только любопытна, но, надеюсь, поучительна и для русского бизнеса. У него, правда, пока совсем иные масштабы, но это, как и молодость, проходит. И, может быть, уже пора запустить, подобный Slate 60 конкурсный список русских филантропов Америки?